Софи поднесла руки к лицу. Они дрожали. Но это ничего не значило, просто его поцелуй застал ее врасплох.

Любопытство удовлетворено, и она может двигаться дальше. Она просто забудет об этом.

Софи упала на кровать и уставилась в потолок, пытаясь убедить себя, что это не такое уж важное событие. Все это время тихий голосок в ее мыслях нашептывал два слова: «Вот дерьмо!».

ЗАПИСЬ В ДНЕВНИКЕ

ЧИКАГО

Наша работа в лаборатории дала немыслимые результаты. K-74 не останавливал полностью процесс старения, но значительно его замедлял. На сколько именно процентов, мы пока еще не знаем.

Но еще поразительнее соответствия между факторами стресса и физиологическими реакциями. Какими бы ужасными ни были обстоятельства, животное не проявляет страха, а сердечный ритм вообще не меняется. Способен ли этот препарат контролировать или полностью устранять разрушительные воздействия длительного стресса на организм?

Крыса, находящаяся в одном аквариуме с питоном, не выказывала страха, даже борясь за свою жизнь до последней секунды. Неужели K- 74 заставил ее чувствовать себя непобедимой?

Как волки отреагируют на увеличение дозы? Скоро мы все это узнаем.

ВОСЕМНАДЦАТЬ

В КВАРТИРЕ УИЛЬЯМА ХАРРИНГТОНА ПРОИЗОШЕЛ «ИНЦИДЕНТ».

Гил позвонил мистеру Кроссу, управдому, и, прибегнув отчасти к лести, отчасти к запугиванию, смог добыть допуск в квартиру Харрингтона.

Мистер Кросс ждал их с Софи в вестибюле. К счастью, бандита, замаскированного под охранника/портье, на месте не было. Софи сомневалась, что смогла бы пройти мимо него, даже если бы мистер Кросс держал ее под руку.

— Мы будем скучать по мистеру Харрингтону, — сказал Кросс, последовав за ними к лифту. — Он был идеальным жильцом. Платил всегда вовремя, держался особняком, не доставлял проблем и редко принимал ночных посетителей. К сожалению, в квартире вам придется столкнуться с троюродным братом мистера Харрингтона. Он уже целую неделю приходит и уходит. Он не такой, как мистер Харрингтон. А совсем наоборот, — прошептал он. — По-моему, он немного грубоват.

Грубоват? Мистер Кросс еще мягко выразился. Дуэйн Уикер оказался ужасным грубияном. Софи была не из тех, кто судит о людях по первым впечатлениям, которые часто бывают обманчивыми, но для Дуэйна она сделала исключение. Пока мистер Кросс представлял их друг другу, Дуэйну понадобилось почесать промежность. Что может быть грубее и пошлее?

С уголка его рта свисала зубочистка.

— Что вам нужно? Что вы здесь делаете? — Зубочистка подскакивала от каждого произносимого им слова.

— Мне нужно посмотреть бумаги мистера Харрингтона, — ответила ему Софи.

Он покосился на нее.

— Зачем? Ты что-то вроде его секретарши?

— Можно и так сказать.

— Ну, тогда все нормально. Мне плевать на его бумажки. Я уже знаю, где его наличные и инвестиции, — сказал он.

— Так вы сорвали куш? — спросил Гил.

— Естественно.

— Как хорошо вы знали Уильяма?

— Можно сказать, я вообще его не знал. Он не был мне особенно полезен. Пару раз одалживал мне деньги, а потом перестал. Зуб даю, он уже запустил тебе кое-куда свои лапы. У него было столько бабла, что он не знал, что с ним делать, а вот мне приходилось кое-как сводить концы с концами. Не моя вина, что я не смог удержаться на работе. У меня проблемы с позвоночником. Как близкий родственник, он должен был делиться. Так?

Ни Софи, ни Гил не сказали ни слова. Дуэйн принял их молчание за согласие.

— Он был еще тот жмот, но не мог же он забрать с собой и денежки? Теперь они все достанутся мне.

Дуэйн вызывал у Софи тошноту.

— Где бумаги Уильяма?

— В куче на полу в столовой. Я уже задвинул по сходной цене стол и стулья, поэтому придется тебе сидеть на полу, пока будешь их разбирать.

— А не преждевременно ли продавать вещи так скоро после его смерти? — поинтересовался Гил.

— Неа, — ответил Уикер. — Я так понял, как только полиция подтвердила, что Уильям умер, все это стало мое. Я самый близкий его родственник. Я бы и раньше наложил на все это добро лапу, да только полиция встряла со своими неоспоримыми доказательствами. В Анкоридж отправили волосы с расчески, чтобы провести тест на ДНК. Это Уильям, сто пудов. — Он указал на столовую. — Вам лучше поспешить. С минуты на минуту приедут грузчики, и риелтор скажет мне, сколько я смогу срубить за эту квартирку.

Квартира у Харрингтона когда-то была весьма изящна: высокие потолки с красивыми арками, венчавшими проходы, просторные светлые комнаты. Сейчас она выглядела так, будто Дуэйн готовился к гаражной распродаже [80] .

Кипа бумаг оказалась золотой жилой. Софи нашла телефонные счета, письма от врачей Харрингтона, медицинские результаты тестирования, его записную книжку и счета с кредитной карты. Все документы были рассортированы по папкам, которыми забит любой офис. Она собрала громадную кучу и засунула ее в свою огромную сумку. Софи взяла бы и больше, если бы Дуэйн не зашел посмотреть, чем она занималась.

— Чего такого интересного в его бумажках?

— Ничего особенного, — ответила она.

Дуэйн внезапно стал подозрительным:

— Что ты там хочешь откопать эдакого? Эй, минуточку. Что тут вообще происходит? — Но он не дал Софи и рта раскрыть, чтобы ответить, и тут же спросил: — Вы с Уильямом были вместе? Ну, ты знаешь, о чем я. Ты ему давала?

— Давала что, мистер Уикер?

В его голосе сквозило отвращение.

— Трахалась с ним, — выпалил он. — Ну, так я прав?

Он присел рядом с Софи, увидел у нее в руках письмо от юридической фирмы, и попытался его выхватить. — Знаю я, что тебе нужно. Ты думаешь, что мой кузен оставил тебе кое-какие деньжата, и поэтому копаешься в его бумагах. У меня для тебя новости, дорогуша. Ты не получишь ни цента.

Гил сидел на диванчике у окна и наблюдал. Не подумав о последствиях, он заговорил, чем подлил масла в огонь:

— Если только он не написал новое завещание и не оставил своей любимой все до последнего цента.

От такой возможности Дуэйн выпал в осадок. Он чуть не проглотил свою зубочистку.

— Ни черта он этого не делал! Отдавай мне эту макулатуру и пошла вон отсюда.

Софи довольно долго молчала, стоя и глядя на Гила.

— Серьезно?..

И началось. Дуэйн больше не называл ее дорогушей. Теперь он называл ее "сука", пытаясь вырвать из ее рук сумку. Каждый раз, когда он дергал сумку, Софи тянула ее к себе. Оказалось, он припас для нее еще несколько грубых прозвищ, но Софи это не волновало, пока он не переступил черту и не ударил ее.

Она была так потрясена нападением, что на мгновение застыла. Дуэйн тоже замер, а затем на его лице расплылась самодовольная улыбка. Не успел Гил добраться до них, как Софи сжала руку в кулак и врезала Дуэйну со всей силы, разбив ему губу и сломав зубочистку. Может, она и нос ему сломала, но не была в этом уверена.

Крепко сжав в руках ремень сумки, Софи покачала головой и проговорила:

— Как вам не стыдно. Ударить девушку!

Логичным показалось отступить, пока Дуэйн не пришел в себя и не озверел окончательно.

— Рада была познакомиться, — сказала Софи, шагая впереди Гила к двери. — И приятного вам дня.

ЗАПИСЬ В ДНЕВНИКЕ

АРКТИЧЕСКИЙ ЛАГЕРЬ

Фонд дал нам добро на то, чтобы мы довели до конца наши исследования волков. Старая команда снова вместе. Мы немного усовершенствовали свой исследовательский центр, устроенный в условиях морозного севера, но в основном все осталось по-прежнему. Еще будучи в Чикаго, мы с Эриком создали собственную лабораторию. Мы выпрашивали, брали в долг, справлялись без посторонней помощи. Теперь я равноправный партнер, и нас не контролируют ни фармацевтические компании, ни правительственные учреждения, и мы не находимся под чьей бы то ни было эгидой. Наши опыты будут держаться в секрете, пока мы будем собирать информацию.